Самый знаменитый летчик
двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия посетил Таллинн первый и
единственный раз ровно восемьдесят лет назад.
В пятницу, 29 октября 1933 года, около трех часов дня со стороны острова Аэгна над Таллиннской бухтой показалась черно-красная точка. Не прошло и десяти-пятнадцати минут, как она увеличилась настолько, что даже невооруженным глазом самолет-моноплан, взявший курс на столицу, сделался отчетливо различимым.
В пятницу, 29 октября 1933 года, около трех часов дня со стороны острова Аэгна над Таллиннской бухтой показалась черно-красная точка. Не прошло и десяти-пятнадцати минут, как она увеличилась настолько, что даже невооруженным глазом самолет-моноплан, взявший курс на столицу, сделался отчетливо различимым.
Совершив два приветственных круга над
акваторией порта, гидроплан снизился и совершил посадку. Оповещенная
лодка береговой охраны отбуксировала воздушного гостя к причалу.
Чарльз Линдберг и его супруга Энн Морроу Линдберг прибыли из Таллинна в Осло.
Так, без особой помпы и пышной встречи, в
столицу Эстонской Республики прибыли Чарльз Линдберг и его супруга Энн:
летчики, чьи имена были известны в то время едва ли не каждому
здравомыслящему человеку по обе стороны Атлантики.
Небесная слава
Авиация, едва разменявшая к началу тридцатых годов четвертое десятилетие своей биографии, приковывала в ту пору всеобщее и самое пристальное внимание.
Сложно, пожалуй, отыскать в современном мире аналог той популярности, которой заслуженно пользовались летчики. Особенно — те из них, которым довелось совершить нечто до них невозможное.
Чарльз Линдберг занимал в их когорте первое место. Всемирная слава и прозвище «летучий американец» закрепились за ним после того как в мае 1927 года он первым в истории совершил «большой прыжок» — пересек по воздуху Атлантический океан.
Перелет с посещением шестнадцати государств Латинской Америки, начавшийся в декабре того же года, имел для Линдберга романтические последствия: в Мексике он встретил свою будущую супругу — дочь посла США Энн Морроу.
Вскоре после свадьбы профессией летчика овладела и она; слава «авиационной семьи» удвоилась. Всемирная слава, увы, не замедлила обернуться трагедией: гангстер выкрал ребенка Линдбергов и зверски убил его.
Потрясенные шумихой, раздутой падкими до сенсаций газетчиками вокруг их личной жизни, Линдберги решили на какое-то время покинуть Америку. Их путь лежал в Европу.
Авиация, едва разменявшая к началу тридцатых годов четвертое десятилетие своей биографии, приковывала в ту пору всеобщее и самое пристальное внимание.
Сложно, пожалуй, отыскать в современном мире аналог той популярности, которой заслуженно пользовались летчики. Особенно — те из них, которым довелось совершить нечто до них невозможное.
Чарльз Линдберг занимал в их когорте первое место. Всемирная слава и прозвище «летучий американец» закрепились за ним после того как в мае 1927 года он первым в истории совершил «большой прыжок» — пересек по воздуху Атлантический океан.
Перелет с посещением шестнадцати государств Латинской Америки, начавшийся в декабре того же года, имел для Линдберга романтические последствия: в Мексике он встретил свою будущую супругу — дочь посла США Энн Морроу.
Вскоре после свадьбы профессией летчика овладела и она; слава «авиационной семьи» удвоилась. Всемирная слава, увы, не замедлила обернуться трагедией: гангстер выкрал ребенка Линдбергов и зверски убил его.
Потрясенные шумихой, раздутой падкими до сенсаций газетчиками вокруг их личной жизни, Линдберги решили на какое-то время покинуть Америку. Их путь лежал в Европу.
Прославленный авиатор глазами карикатуриста газеты «Waba Maa».
Курс на СССР
Решение Чарльза Линдберга избрать в качестве направления очередного трансконтинентального перелета Советский Союз может показаться неожиданным только в наши дни.
В начале же тридцатых подобный шаг удивления вызывать не мог. Первое, что интересовало авиаторов, — стремительное создание в краткие сроки мощного воздушного флота в СССР.
Вторым фактором было географическое расположение Страны Советов: корреспондентам московских газет Линдберг говорил, что строительство аэродромов на Крайнем Севере создаст базу для будущих трансполярных перелетов.
Из Нью-Йорка супруги Линдберги вылетели 9 июля 1933 года. Впереди лежал путь на Ньюфаундленд, Лабрадор, Гренландию, Исландию, Фарерские острова, Данию. Посетил авиатор и родину своих предков — Швецию, взяв оттуда курс на Хельсинки.
22 сентября самолет «Локхид-Орион» совершил посадку на гладь Невы, тремя днями позже — Москвы-реки. Отваге авиаторов, рискнувших лететь над сухопутным участком Ленинград— Москва на гидроплане, не было предела.
Решение Чарльза Линдберга избрать в качестве направления очередного трансконтинентального перелета Советский Союз может показаться неожиданным только в наши дни.
В начале же тридцатых подобный шаг удивления вызывать не мог. Первое, что интересовало авиаторов, — стремительное создание в краткие сроки мощного воздушного флота в СССР.
Вторым фактором было географическое расположение Страны Советов: корреспондентам московских газет Линдберг говорил, что строительство аэродромов на Крайнем Севере создаст базу для будущих трансполярных перелетов.
Из Нью-Йорка супруги Линдберги вылетели 9 июля 1933 года. Впереди лежал путь на Ньюфаундленд, Лабрадор, Гренландию, Исландию, Фарерские острова, Данию. Посетил авиатор и родину своих предков — Швецию, взяв оттуда курс на Хельсинки.
22 сентября самолет «Локхид-Орион» совершил посадку на гладь Невы, тремя днями позже — Москвы-реки. Отваге авиаторов, рискнувших лететь над сухопутным участком Ленинград— Москва на гидроплане, не было предела.
Условия визита
О намерении посетить Таллинн Линдберг оповестил эстонское посольство в Малом Кисловском переулке уже в среду, 27 сентября.
Полномочный представитель Эстонии выразил идее авиатора полное одобрение. Единственное — посоветовал совершать перелет на высоте не менее тысячи метров, чтобы не беспокоить погранохрану.
С условием принимающей стороны Линдберг согласился. Выдвинув, в свою очередь и свое собственное: вероятно, утомленный повышенной шумихой вокруг его перелета, авиатор просил не оповещать таллиннцев о его предстоящем визите заранее.
Перечить мировой знаменитости не стали: на причале Летной гавани его самолет встречали только официальные лица — командующий ВВС Томберг, представитель МИД Мюллерсон.
Первый из них произнес краткую приветственную речь, а второй, как свидетельствуют «Вести дня», «преподнес супруге «победителя океана» букет красных гвоздик».
О намерении посетить Таллинн Линдберг оповестил эстонское посольство в Малом Кисловском переулке уже в среду, 27 сентября.
Полномочный представитель Эстонии выразил идее авиатора полное одобрение. Единственное — посоветовал совершать перелет на высоте не менее тысячи метров, чтобы не беспокоить погранохрану.
С условием принимающей стороны Линдберг согласился. Выдвинув, в свою очередь и свое собственное: вероятно, утомленный повышенной шумихой вокруг его перелета, авиатор просил не оповещать таллиннцев о его предстоящем визите заранее.
Перечить мировой знаменитости не стали: на причале Летной гавани его самолет встречали только официальные лица — командующий ВВС Томберг, представитель МИД Мюллерсон.
Первый из них произнес краткую приветственную речь, а второй, как свидетельствуют «Вести дня», «преподнес супруге «победителя океана» букет красных гвоздик».
Задержка вылета
Разместиться прославленная пара приняла решение в достаточно «демократичной» гостинице «Коммерц», хотя и в номере, где незадолго до того ночевал принц Сиама.
Однако официальный прием в честь Линдберга и его супруги было решено устроить вечером первого дня прибытия в самом фешенебельном на тот момент таллиннском отеле—«Золотом льве».
Едва забрезжил субботний рассвет, как гости Таллинна были на ногах. Быстро позавтракав, Линдберг поспешил в Летную гавань — в ангар для гидросамолетов уже были доставлены купленные накануне шестьсот литров лучшего авиационного бензина.
Судя по всему, авиатор планировал в тот же день отправиться в Осло. Но метеосводка, доставленная ему непосредственно во время заправки самолета, внесла коррективу в изначальные планы: с Балтийского моря на город двигалась плотная пелена тумана.
Лететь в такую погоду было небезопасно. Временную задержку Линдберги решили использовать для нанесения официальных визитов и знакомства с городскими достопримечательностями.
В половине десятого Чарльз был принят главой государства Яаном Тыниссоном и главой Министерства иностранных дел Аугустом Пийпом. Затем последовала прогулка по улочкам Тоомпеа.
Экскурсию для Энн взялись организовать «дамы из американской колонии»: супруги проживавших в Таллинне дипломатов США.
Разместиться прославленная пара приняла решение в достаточно «демократичной» гостинице «Коммерц», хотя и в номере, где незадолго до того ночевал принц Сиама.
Однако официальный прием в честь Линдберга и его супруги было решено устроить вечером первого дня прибытия в самом фешенебельном на тот момент таллиннском отеле—«Золотом льве».
Едва забрезжил субботний рассвет, как гости Таллинна были на ногах. Быстро позавтракав, Линдберг поспешил в Летную гавань — в ангар для гидросамолетов уже были доставлены купленные накануне шестьсот литров лучшего авиационного бензина.
Судя по всему, авиатор планировал в тот же день отправиться в Осло. Но метеосводка, доставленная ему непосредственно во время заправки самолета, внесла коррективу в изначальные планы: с Балтийского моря на город двигалась плотная пелена тумана.
Лететь в такую погоду было небезопасно. Временную задержку Линдберги решили использовать для нанесения официальных визитов и знакомства с городскими достопримечательностями.
В половине десятого Чарльз был принят главой государства Яаном Тыниссоном и главой Министерства иностранных дел Аугустом Пийпом. Затем последовала прогулка по улочкам Тоомпеа.
Экскурсию для Энн взялись организовать «дамы из американской колонии»: супруги проживавших в Таллинне дипломатов США.
Такт и скромность
Что поразило Линдберга в Таллинне больше всего — это такт и скромность местных журналистов, ничуть не похожих на заокеанских собратьев по перу. Как признавался летчик впоследствии, первые четверть часа состоявшейся в субботу пресс-конференции он только и ждал, что с минуты на минуту на него обрушат шквал вопросов, болезненных для него.
Негативные ожидания не оправдались: вместо вопросов о подробностях семейной жизни, корреспонденты таллиннских газет спрашивали — какое впечатление произвели на него авиационные достижения СССР, и что он думает об эстонской авиации?
Ответы Линдберга были доброжелательны: он оценил путь, пройденный большевиками в плане создания воздушного флота за пятнадцать лет, как «заслуживающий внимания», а достижения эстонских коллег — как впечатляющие для такой небольшой страны.
Он добавил также, что ему симпатично уважение эстонцев к сельскохозяйственному труду, так как и сам он — крестьянин по своим корням. И выразил сожаление, что языка своих шведских предков он уже не знает.
Что поразило Линдберга в Таллинне больше всего — это такт и скромность местных журналистов, ничуть не похожих на заокеанских собратьев по перу. Как признавался летчик впоследствии, первые четверть часа состоявшейся в субботу пресс-конференции он только и ждал, что с минуты на минуту на него обрушат шквал вопросов, болезненных для него.
Негативные ожидания не оправдались: вместо вопросов о подробностях семейной жизни, корреспонденты таллиннских газет спрашивали — какое впечатление произвели на него авиационные достижения СССР, и что он думает об эстонской авиации?
Ответы Линдберга были доброжелательны: он оценил путь, пройденный большевиками в плане создания воздушного флота за пятнадцать лет, как «заслуживающий внимания», а достижения эстонских коллег — как впечатляющие для такой небольшой страны.
Он добавил также, что ему симпатично уважение эстонцев к сельскохозяйственному труду, так как и сам он — крестьянин по своим корням. И выразил сожаление, что языка своих шведских предков он уже не знает.
Под маской инкогнито
Сохранить полное инкогнито во время таллиннского визита Линдбергу не удалось: уже вечером в субботу к гостинице «Коммерц» стали подходить зеваки и охотники за автографами.
В тот день, правда, им пришлось разойтись не солоно хлебавши: своей росписью на фотокарточке летчик осчастливил только тех, кто пришел проводить его к гостиничным дверям утром в воскресенье.
За ночь погода переменилась: туман рассеялся, и ничего не могло помешать вылету в сторону столицы Норвегии. Ровно в полдень 1 октября, качнув ярко-красным крылом, гидроплан с супругами Линдберг поднялся над акваторией Летной гавани.
Представители Министерства иностранных дел Эстонии, прибывший из Хельсинки посол США, летчики Таллиннского отряда береговой обороны и, конечно же, жители предместья Каламая махали ему вслед.
Дальнейшая биография Линдберга и его супруги сложилась небезупречно — прежде всего в плане политики: восхищения СССР сменились не меньшими восторгами в адрес Третьего рейха.
Говорят, что нацистские спецслужбы откровенно считали покорителя Атлантики и его жену своими агентами влияния в англо-американском мире и активно пользовались их славой для взращивания в США своей пятой колонны.
Но роковые заблуждения Линдберга — общественного деятеля меркнут перед славой Линдберга — авиатора. Ведь он и сам любил повторять: «Риски, которым я подвергаюсь, оправданы чувством чистой любви к тому стилю жизни, который я веду»…
Йосеф КацСохранить полное инкогнито во время таллиннского визита Линдбергу не удалось: уже вечером в субботу к гостинице «Коммерц» стали подходить зеваки и охотники за автографами.
В тот день, правда, им пришлось разойтись не солоно хлебавши: своей росписью на фотокарточке летчик осчастливил только тех, кто пришел проводить его к гостиничным дверям утром в воскресенье.
За ночь погода переменилась: туман рассеялся, и ничего не могло помешать вылету в сторону столицы Норвегии. Ровно в полдень 1 октября, качнув ярко-красным крылом, гидроплан с супругами Линдберг поднялся над акваторией Летной гавани.
Представители Министерства иностранных дел Эстонии, прибывший из Хельсинки посол США, летчики Таллиннского отряда береговой обороны и, конечно же, жители предместья Каламая махали ему вслед.
Дальнейшая биография Линдберга и его супруги сложилась небезупречно — прежде всего в плане политики: восхищения СССР сменились не меньшими восторгами в адрес Третьего рейха.
Говорят, что нацистские спецслужбы откровенно считали покорителя Атлантики и его жену своими агентами влияния в англо-американском мире и активно пользовались их славой для взращивания в США своей пятой колонны.
Но роковые заблуждения Линдберга — общественного деятеля меркнут перед славой Линдберга — авиатора. Ведь он и сам любил повторять: «Риски, которым я подвергаюсь, оправданы чувством чистой любви к тому стилю жизни, который я веду»…
«Столица»
