"Чтобы не было цеху ни в чем ущерба... "
Этими
словами начинались Уставы цехов. Средневековый цех представлял собой
корпорацию свободных ремесленников, занимающихся одним и тем же
ремеслом. Полноправными его членами были мастера, но путь к мастеру был
долгим и трудным - от ученика и подмастерья.
Обучение ремеслу считалось делом общественным, и уже ученик имел перед цехом определенные обязанности. Прежде всего, он должен был представить рекомендацию и свидетельство о законном и свободном происхождении ("чтобы не был крепостным"), должен был внести задаток и выдержать у мастера четырехнедельный испытательный срок. После этого в присутствии всего цеха объясняли мальчику его обязанности: "Ученик должен дорожить честью своего мастера и не позорить своего ремесла, ибо оно - свято". Мастер же, берущий ученика, "должен содержать его день и ночь в своем доме, давать ему хлеб, усердно заботиться о нем, держать его крепко за запертой дверью".
Не позднее третьего месяца имя ученика заносилось в книгу цеха, и с этого момента начинался официально срок ученичества, составлявший обычно 3-4 года. У ювелиров, где надо было овладеть тонкой работой с дорогими материалами, он продолжался 7 лет. У пекарей ученик содержался без оплаты только год. А в некоторых цехах мастер сам определял этот срок в зависимости от успехов ученика. Возраст учеников также был разным. Те же ювелиры, к примеру, брали совсем маленьких детей (первые два года у них назывались "годами игры", а потом начиналось настоящее ученичество).
В жизни ремесленника эти годы были самым тяжелым периодом. Надо было привыкнуть к жизни в чужом доме, к беспрекословному послушанию, к своеволию хозяина и хозяйки, а самое главное - старательно овладеть ремеслом, которое в средние века достигало степени искусства. Если ученик не выдерживал и бежал, его насильно возвращали, и он должен был отработать двойной срок своего отсутствия. Избавиться от обучения можно было, только записавшись в солдаты.
Но вот срок обучения подходил к концу. В гильдейском зале в торжественной обстановке собирались все члены цеха. Мастера спрашивали о познаниях закончившего обучение, а его самого - не заметил ли он, обучаясь у своего мастера, чего-либо несогласного с интересами ремесла. Он должен был высказаться немедленно, а потом хранить об этом полное молчание. Если в этот момент обнаруживалось, что познания его недостаточны, передавали ученика другому мастеру, а прежний платил штраф и оплачивал повторное обучение.
Если испытание проходило благополучно, ученик получал звание подмастерья. Подмастерья были, хотя и не полноправными, но все-таки членами цеха. Они считались свободными людьми, могли носить оружие, должны были участвовать в защите города. Мастера они выбирали по своему усмотрению и работали за плату.
Жил подмастерье в семье мастера, питался с ним за одним столом. В уставах всех цехов отмечалось, что мастера должны хорошо кормить своих подмастерьев, а те, в свою очередь, быть неприхотливыми.
Обучение подмастерья продолжалось обычно 4 года, но считалось формально законченным, если он совершит путешествие. Каждый год мастер откладывал по 1-2 талера, чтобы его подмастерье имел средства на путешествие. Сам подмастерье мог по окончании обучения остаться у мастера на месяц, иногда на год, работая половину срока на мастера, половину - на себя, чтобы собрать необходимые средства. А по уставу цеха пуговичников мастер обязан был обеспечить подмастерья платьем, чтобы тот не уронил чести цеха.
В пути странствующий подмастерье сам зарабатывал себе на жизнь. Хорошо, если это был весельчак, балагур, музыкант, легко ладивший с людьми. Однако он должен был следить за своим поведением и остерегаться дурных поступков. Слава о них быстро достигала родного города, тень ложилась на его имя, и он мог потерять всякую надежду стать когда-либо мастером. Цех посылал его в путешествие главным образом для того, чтобы подмастерье побывал в возможно большем числе городов, поработал у разных мастеров и узнал их секреты и достижения. В уставах всех цехов предусматривалось оказывать помощь странствующему подмастерью, чтобы в лице его не оскорбить его цех. Мастер должен был предоставить ему двухнедельную работу, а если не мог, то из кассы цеха выдавали подмастерью определенную сумму на продолжение странствия. Возвратившись из четырехлетнего странствия в Таллинн, подмастерье должен был в течение года отработать у своего прежнего мастера и передать все накопленные в пути знания, ничего не утаив Ремесленные цехи высоко ценили эту роль странствующих подмастерьев. Когда в 1631 году магистрат Таллинна запретил сапожникам делать туфли на высоком, входившем тогда в моду, каблуке, те обратились с жалобой к верховной власти. В жалобе говорилось: "Если запрещение дойдет до других городов, там будут смеяться, странствующие подмастерья к нам не придут, будут затруднения в рабочей силе, мы не узнаем чужого опыта, а цех будет опозорен". Именно подмастерья были в средние века одними из посредников в передаче новых приемов, достижений и вкусов, делая их общим достоянием, создавая единый стиль эпохи на территории разных стран.
По уставу цехов всякий возвратившийся из странствия подмастерье мог стать мастером. Однако путь этот был так тернист и труден, что далеко не всякому это удавалось.
Прежде всего, о желании стать мастером он извещал свой цех. Уже и это было не всегда просто. Например, в цехе горшечников в 17-м веке он делал 4 заявки, внося каждый раз в кассу цеха полтора так называемых "рыцарских талера" (с изображением рыцаря, вес 28 граммов серебра). На четвертый раз, получив согласие на изготовление образца, вносил еще 10 талеров. После этого подмастерье должен был спешно искать невесту. У портных, например, ни один не мог стать мастером, пока не представит на обсуждение цеха имя невесты. Лучше всего, если невеста была дочерью или вдовой мастера. В таком случае и взнос, и стоимость, и сложность изготовленного образца сокращались почти вдвое. Женившись на вдове, подмастерье, выполнив необходимые условия, получал права и мастерскую ее покойного мужа. Поскольку одной из обязанностей цеха по отношению к своим членам была забота об их вдовах и дочерях, иногда невесту даже навязывали. Так, в 17-м веке подмастерью пекаря Мённиху, отказавшемуся жениться на предложенной невесте, не давали права мастера, пока в затянувшуюся тяжбу не вмешался магистрат Таллинна.
Однако в любом случае кандидат в мастера должен был изготовить образец-шедевр (именно от средневековых цеховых традиций и сохранилось это слово). Золотых дел мастер должен был изготовить три предмета в течение трех недель, работая в доме старосты цеха. Горшечник делал кувшин для вина, миску и горшок в присутствии всех членов цеха, значит срок изготовления не мог быть большим. Ставил им 4 штофа испанского вина и пива столько, сколько они могли выпить, пока продолжалась работа. Изготовленный образец выставлялся на обсуждение цеха, и если он был принят, молодой мастер в тот же день устраивал пир цеху. Это было последнее и не самое легкое испытание, потому что обходился пир дорого, и мастер часто на многие годы попадал в долги. На пиру с музыкантами присутствовали все члены цеха с женами и дочерьми, причем каждый мастер мог привести с собой гостя, а староста цеха - даже двух.
Но вот все позади - и шедевры, и пир. Чтобы иметь право работать по специальности в своем городе молодой мастер должен был стать членом цеха. Это давало ему новые права и новые обязанности. Он мог, уплатив цеховой и гражданский взносы одновременно, получить права горожанина-бюргера. Мог открыть мастерскую с учениками и подмастерьями, должен был иметь средства защищать город. Для этого у каждого мастера должны были быть кольчуга, лук и 100 стрел, позднее - огнестрельное оружие. Он становился свободным горожанином, но эта свобода была относительной. Внутренний строй цеха представлял собой непрерывную и мелочную регламентацию всей общественной, производственной и частной жизни ремесленника, от момента его вступления в цех до смерти. Это дало повод назвать его "порабощенным ремесленником в свободной корпорации". Ремесленные цехи сохранились в Таллинне до 2-й половины 19 века. Вскоре после принятия Российского ремесленного закона 1865 года большинство цехов было ликвидировано. Однако в 90-е годы неожиданно возникли новые: парикмахеров, портных-подмастерьев, механиков-техников и трубочистов. Из них трубочисты последними сохранили обычаи и традиции старых цехов. И донесли их, правда, уже в измененном виде, до нашего времени.
Л. ЛившицГазета "Молодежь Эстонии"
Обучение ремеслу считалось делом общественным, и уже ученик имел перед цехом определенные обязанности. Прежде всего, он должен был представить рекомендацию и свидетельство о законном и свободном происхождении ("чтобы не был крепостным"), должен был внести задаток и выдержать у мастера четырехнедельный испытательный срок. После этого в присутствии всего цеха объясняли мальчику его обязанности: "Ученик должен дорожить честью своего мастера и не позорить своего ремесла, ибо оно - свято". Мастер же, берущий ученика, "должен содержать его день и ночь в своем доме, давать ему хлеб, усердно заботиться о нем, держать его крепко за запертой дверью".
Не позднее третьего месяца имя ученика заносилось в книгу цеха, и с этого момента начинался официально срок ученичества, составлявший обычно 3-4 года. У ювелиров, где надо было овладеть тонкой работой с дорогими материалами, он продолжался 7 лет. У пекарей ученик содержался без оплаты только год. А в некоторых цехах мастер сам определял этот срок в зависимости от успехов ученика. Возраст учеников также был разным. Те же ювелиры, к примеру, брали совсем маленьких детей (первые два года у них назывались "годами игры", а потом начиналось настоящее ученичество).
В жизни ремесленника эти годы были самым тяжелым периодом. Надо было привыкнуть к жизни в чужом доме, к беспрекословному послушанию, к своеволию хозяина и хозяйки, а самое главное - старательно овладеть ремеслом, которое в средние века достигало степени искусства. Если ученик не выдерживал и бежал, его насильно возвращали, и он должен был отработать двойной срок своего отсутствия. Избавиться от обучения можно было, только записавшись в солдаты.
Но вот срок обучения подходил к концу. В гильдейском зале в торжественной обстановке собирались все члены цеха. Мастера спрашивали о познаниях закончившего обучение, а его самого - не заметил ли он, обучаясь у своего мастера, чего-либо несогласного с интересами ремесла. Он должен был высказаться немедленно, а потом хранить об этом полное молчание. Если в этот момент обнаруживалось, что познания его недостаточны, передавали ученика другому мастеру, а прежний платил штраф и оплачивал повторное обучение.
Если испытание проходило благополучно, ученик получал звание подмастерья. Подмастерья были, хотя и не полноправными, но все-таки членами цеха. Они считались свободными людьми, могли носить оружие, должны были участвовать в защите города. Мастера они выбирали по своему усмотрению и работали за плату.
Жил подмастерье в семье мастера, питался с ним за одним столом. В уставах всех цехов отмечалось, что мастера должны хорошо кормить своих подмастерьев, а те, в свою очередь, быть неприхотливыми.
Обучение подмастерья продолжалось обычно 4 года, но считалось формально законченным, если он совершит путешествие. Каждый год мастер откладывал по 1-2 талера, чтобы его подмастерье имел средства на путешествие. Сам подмастерье мог по окончании обучения остаться у мастера на месяц, иногда на год, работая половину срока на мастера, половину - на себя, чтобы собрать необходимые средства. А по уставу цеха пуговичников мастер обязан был обеспечить подмастерья платьем, чтобы тот не уронил чести цеха.
В пути странствующий подмастерье сам зарабатывал себе на жизнь. Хорошо, если это был весельчак, балагур, музыкант, легко ладивший с людьми. Однако он должен был следить за своим поведением и остерегаться дурных поступков. Слава о них быстро достигала родного города, тень ложилась на его имя, и он мог потерять всякую надежду стать когда-либо мастером. Цех посылал его в путешествие главным образом для того, чтобы подмастерье побывал в возможно большем числе городов, поработал у разных мастеров и узнал их секреты и достижения. В уставах всех цехов предусматривалось оказывать помощь странствующему подмастерью, чтобы в лице его не оскорбить его цех. Мастер должен был предоставить ему двухнедельную работу, а если не мог, то из кассы цеха выдавали подмастерью определенную сумму на продолжение странствия. Возвратившись из четырехлетнего странствия в Таллинн, подмастерье должен был в течение года отработать у своего прежнего мастера и передать все накопленные в пути знания, ничего не утаив Ремесленные цехи высоко ценили эту роль странствующих подмастерьев. Когда в 1631 году магистрат Таллинна запретил сапожникам делать туфли на высоком, входившем тогда в моду, каблуке, те обратились с жалобой к верховной власти. В жалобе говорилось: "Если запрещение дойдет до других городов, там будут смеяться, странствующие подмастерья к нам не придут, будут затруднения в рабочей силе, мы не узнаем чужого опыта, а цех будет опозорен". Именно подмастерья были в средние века одними из посредников в передаче новых приемов, достижений и вкусов, делая их общим достоянием, создавая единый стиль эпохи на территории разных стран.
По уставу цехов всякий возвратившийся из странствия подмастерье мог стать мастером. Однако путь этот был так тернист и труден, что далеко не всякому это удавалось.
Прежде всего, о желании стать мастером он извещал свой цех. Уже и это было не всегда просто. Например, в цехе горшечников в 17-м веке он делал 4 заявки, внося каждый раз в кассу цеха полтора так называемых "рыцарских талера" (с изображением рыцаря, вес 28 граммов серебра). На четвертый раз, получив согласие на изготовление образца, вносил еще 10 талеров. После этого подмастерье должен был спешно искать невесту. У портных, например, ни один не мог стать мастером, пока не представит на обсуждение цеха имя невесты. Лучше всего, если невеста была дочерью или вдовой мастера. В таком случае и взнос, и стоимость, и сложность изготовленного образца сокращались почти вдвое. Женившись на вдове, подмастерье, выполнив необходимые условия, получал права и мастерскую ее покойного мужа. Поскольку одной из обязанностей цеха по отношению к своим членам была забота об их вдовах и дочерях, иногда невесту даже навязывали. Так, в 17-м веке подмастерью пекаря Мённиху, отказавшемуся жениться на предложенной невесте, не давали права мастера, пока в затянувшуюся тяжбу не вмешался магистрат Таллинна.
Однако в любом случае кандидат в мастера должен был изготовить образец-шедевр (именно от средневековых цеховых традиций и сохранилось это слово). Золотых дел мастер должен был изготовить три предмета в течение трех недель, работая в доме старосты цеха. Горшечник делал кувшин для вина, миску и горшок в присутствии всех членов цеха, значит срок изготовления не мог быть большим. Ставил им 4 штофа испанского вина и пива столько, сколько они могли выпить, пока продолжалась работа. Изготовленный образец выставлялся на обсуждение цеха, и если он был принят, молодой мастер в тот же день устраивал пир цеху. Это было последнее и не самое легкое испытание, потому что обходился пир дорого, и мастер часто на многие годы попадал в долги. На пиру с музыкантами присутствовали все члены цеха с женами и дочерьми, причем каждый мастер мог привести с собой гостя, а староста цеха - даже двух.
Но вот все позади - и шедевры, и пир. Чтобы иметь право работать по специальности в своем городе молодой мастер должен был стать членом цеха. Это давало ему новые права и новые обязанности. Он мог, уплатив цеховой и гражданский взносы одновременно, получить права горожанина-бюргера. Мог открыть мастерскую с учениками и подмастерьями, должен был иметь средства защищать город. Для этого у каждого мастера должны были быть кольчуга, лук и 100 стрел, позднее - огнестрельное оружие. Он становился свободным горожанином, но эта свобода была относительной. Внутренний строй цеха представлял собой непрерывную и мелочную регламентацию всей общественной, производственной и частной жизни ремесленника, от момента его вступления в цех до смерти. Это дало повод назвать его "порабощенным ремесленником в свободной корпорации". Ремесленные цехи сохранились в Таллинне до 2-й половины 19 века. Вскоре после принятия Российского ремесленного закона 1865 года большинство цехов было ликвидировано. Однако в 90-е годы неожиданно возникли новые: парикмахеров, портных-подмастерьев, механиков-техников и трубочистов. Из них трубочисты последними сохранили обычаи и традиции старых цехов. И донесли их, правда, уже в измененном виде, до нашего времени.
 |
ПлощадьI
- позорный столб; II - колодец; III - рыбные ряды; IV - сапожные лавки;
V - хлебные лавки; VI - мясные ряды; VII - жилье сторожа ратуши; VIII -
канцелярия магистрата; IX - ратуша; X - квартал ремесленников за
ратушей; XI - важня (весовая); XI - тюрьма.
Дома ремесленников Портные: Аптеэги, 1 и 4; Ратушная пл., 17; Мюнди, 8. Сапожники: Кинга, 1, 3, 5, 8; Мюнди, 3, 4; Ратушная пл., 7, 17. Кушачник: Ратушная пл., 5. Скорняк: Ратушная пл., 7. Шляпник: Ратушная пл., 17. Медник: Ратушная пл., 17. Мельник: Мюнди, 4. |
Л. ЛившицГазета "Молодежь Эстонии"
